Питер-Москву проезжали,
Да мы в деревню заезжали,
Во деревню да заезжали,
Да ко вдовушки да приставали,
Ко вдовушки да приставали,
Под окошком да колотились.
Под окошком да колотились,
Да постояти ко вдовы да мы просились: «Спусти-ко, вдовушка, да постояти, Постояти да ночевати.
Нас-то ведь, молодцев, да всех немного, Да полтораста нас пешеконных, Полтораста нас пешеконных,
Да полтретья ста нас всё на конях». Все-то на конях, да все они на белых,
Все они на белых, да все во седлах. Вышла та вдовушка да на крылечко, Говорила им вдова в ответ словечко:
«У меня ведь домик не постоялой, Фатерушка да небольшая,
У меня избушка да небольшая».
Ой да народ-то силой к ей валятся,
Все по лавочкам гости они садятся.
Да как большой-от гость да сел повыше, Как меныной-от гость да сел пониже, Стала вдовушка тогда ко печку, Приложила вдова руки к сердечку.
Как-то большой-от гость ей слово молвит: «Сколько лет ты, вдова, вдовеешь, Сколько лет ты сиротеешь?» —
«Я-то вдовею да годов двадцать,
Да сиротею годов пятнадцать».— «Подойди-ко, вдова, ко мне поближе,
Да поклонись-ко, вдова, ты мне пониже. Ты сойми у меня да черну шапку,
В этой шапке-то есть у меня платочек,
Да во платочку златой перстень,
Мы которым с тобой да обручались.
Да обручались, да повенчались».
Бросилась вдова к ему в колени,
Да схватилась-то вдова ему за шею.
Да залилась-то вдова тогда слезами.
Как болыиой-от гость ей слово молвит: «Да кто-то по правой руке моей сидит же, Кто-то по праву боку сидит же?
Да то твое чадо сидит по праву руку».
Как во селе, селе Покровском,
На проезжей большой улице Собирались красны девушки,
Все играли хороводами.
Одна девушка не в кругу стоит,
Не в кругу стоит, задумалась.
Очи ясные заплаканы,
Не вплетает в косу русую,
В косу русую ленту алую,
А всё прячет под косынкой белою.
К ней подходит молодой солдат, Молодой солдат израненный,
Стал он с девушкой разговаривать:
«Что ты, девушка, не в кругу стоишь, Не в кругу стоишь, не с девушкам?
Не вплетаешь в косу русую,
В косу русую ленту алую.
А всё прячешь под косынкой белою?» — «Ах,’ служивый, я не девушка,
Не вдова я, не молодушка,
Сирота я вовсе круглая.
Вот три года тому минуло,
Как бурмистр и мир рассердились На мово на друга милого,
Жениха мне обручального.
Нет ни весточки, ни грамотки:
Видно, мой милой на войне убит!» — «Ты душа ли, красна девица,
Вот, возьми-ка полотенечко: ‘
Не твое ли рукодельице?
В полотенечке золот перстень,
Не с твоей ли правой рученьки?»
Тут девица взрадовалася,
Узнавала друга милого.
Жениха ей обручального.
Как по тихому было У нас по Дунаю,
По крутому было бережку Тут ходят и гуляют Удалые молодцы;
По другую сторонушку —
Красны девицы-души.
Как одна из них девчонка Всех смелей она была,
Всех она вот посмелее и повежливее: Через тихий Дунай Она голос подала:
«Кто ж бы, кто ж бы, ребятушки, Посмелее из вас был:
Кто ж бы тихий Дунай переплыл,
За того ж бы я, красная девка,
За того б замуж пошла!
Ни за чем бы, красная девка,
Не разгадывала:
Ни за старость, ни за младость,
Ни за бедностью его».
Выбирался старичишка-стар,
Седа уж его борода.
Он скидает и бросает Цветно платьице с себя,
Он кидался и бросался Во Дунай быструю реку.
Он плывет-восплыв::ет,
Точно серый селезень;
Он головушку несет,
Точно лебедь молодой.
Подплывает старой Ко крутому бережку.
Тут и красная девка Испугалася его,
За подруженек своих бросалася.
18 Исторические песни. Баллады 545
«Уж вы, девушки-подружки, Сберегите вы меня От такого от старого,
От седой уж его бороды!»
Задумал старичок На другой жениться; Сидел-сидел, думал У другой жениться:
Старую взять —
Она не будет работать; Молодую взять —
Она любить не будет;
Хотя она будет, —
На улицу дунет,
Про старого судит:
«У мово ли старичка — Замашная голова,
Козиная борода,
Свинячья еда».
Задумал старичок На базар поехать;
Задумал старичок Купить себе братожок. Приезжает старичок ко двору Ходит жонка по двору,
Жонка в шубке,
Жонка в юбке,
Жочка в шелковом платку* Поймал молодую жену, Привязал молодую жену К избяному дерну;
Он по земи сапогом,
По плечам братогом. «Расскажи ты, молодая жена, Какая моя голова?» —
«У мово ли старичка Кучерявая головка».— «Расскажи ты, жена,
Какая моя борода?» —
«У мово старичка Шелковая бородка».—
«Расскажи ты, жена, Какая моя еда?» — «У мово старичка Купеческая еда».
Я у батюшки манешенек родился,
Я у матушки глупешенек женился,
Я привел жену молодую,
Словно ягодку в лесе боровую,
Словно яблочко в саду налитое.
Молодая-то жена меня невзлюбила,
Негодяем-то меня она называла:
«Ты пойдем-ка, негодный,
Пойдем к тестю в гости,
К тестю в гости, к тестю в гости,
К теще побывати!»
А пришлося иетотю мимо идти рощи. Привязала негодяя к белой березе,
А сама-то ли пошла загуляла;
Ровно левятъ л^нечков к нему не бывала.
На десятый-ет денечек жена стосковалась, Стосковалась, стосковалась, стала тужить-
Плакать:
«Сходить было, подти к тголяю»
Не дошедши яеголяяу жена становилась, Низехонько ему поклонилась.
«Хорошо ли ти, негодный, в пиру пировати?»—* «Государыня-жена, мие-ка не до пира:
Мне соловушки головушку всее пробили,
Мне комарики плечики искусали,
Мне муравушки ножки обточили!» —
«Уж и станешь ли, негодный,
Меня кормить хлебом?» —
«Государыня-жена, стану калачами!» —
«Уж и станешь ли, негодный,
Меня поить квасом?» —
«Государыня-жена, все стану сытою,
Я сытою, сытою, сладкой, медовою!» —
«Уж и станешь ли, негодный,
Меня пущать в гости?» —
«Государыня-жена, ступай хоть и вовсе!»