Солнце русской поэзии

Образное определение значения великого русского поэта А. С. Пуш­кина. Выражение это — из краткого извещения о смерти поэта, напечатан­ного 30 января 1837 г. в № 5 «Литературных при­бавлений к «Русскому инва­лиду»: «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в средине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно: всякое русское сердце знает всю цену этой не­возвратимой потери, и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! к этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч. 45м. попо­лудни». Автором этого извещения считался журналист А. А. Краевский, ре­дактор «Литературных прибавлений». Однако из письма С. Н. Ка­рамзиной к брату, опубликованного в 1956 г., видно, что в действи­тельности автором этого извещения является В. Ф. Одоевский (1804—1869) (И. Андроников, Та­гильская находка, «Новый мир», 1956, № 1). Это краткое извещение вызвало гнев министра на­родного просвещения С. С. Уварова. Краевский был вызван к предсе­дателю цензурного комитета, который объявил ему о неудовольст­вии министра: «К чему эта публикация о Пушкине?.. Но что за выражения! «Солнце поэзии!» Помилуйте, за что такая честь?..» («Русская стари­на», 1880, № 7, с. 536—537). Выражение, испугавшее сановников николаевской Рос­сии, прочно удержалось в нашей речи в форме: «Солнце русской поэзии». Интересно отметить, что сходное по мысли выражение приведено Н. М. Ка­рамзиным в «Истории государства Российского» (т. IV, гл. 2). Когда в 1263 г. умер Александр Невский, митрополит киевский Кирилл, «сведав о кончине великого князя… в собрании духовенства воскрикнул: «Солнце отечества за­катилось». Никто не понял сей речи. Митрополит долго безмолвствовал, за­лился слезами и сказал: «Не стало Александра!» Все оцепенели от ужаса, ибо Невский казался необходимым для государства и по летам своим мог бы жить еще долгое время». Источником Карамзина была «Степен­ная книга», памятник второй половины XVI в., первый опыт сводки исторических све­дений, сообщаемых летописями и хронографами. В «Степенной книге» эта фраза читается так: «Уже заиде солнце земьля Руськiя» (Полн. собр. русских летописей, СПб. 1908, т. XXI, 1, с. 293).