Пенкосниматель — бездельник, ловко присваивающий себе все лучшее, созданное другими. М. Е. Салтыков-Щедрин словом «пенкоснимательство» характеризовал буржуазно-либеральное направление русской печати; газете «Санкт-Петербургские ведомости» он дал название: «Старейшая Всероссийская пенкоснимательница». Характеристика либералов, прикрывающих свою консервативную сущность либеральными фразами, а общественное тунеядство — видимостью дела, дана им в 5-й главе «Дневника провинциала в Петербурге» (1872): «За отсутствием настоящего дела и в видах безобидного препровождения времени учреждается учено-литературное общество под названием «Вольного союза пенкоснимателей»… Каждому предоставляется снимать пенки с чего угодно и как угодно… Пенкоснимательство составляет в настоящее время единственный живой общественный элемент… Хорош пенкосниматель-простец, но ученый пенкосниматель — еще того лучше…» Этими же терминами Салтыков пользуется в «Недоконченных беседах» («каплуны-пенкосниматели», «либералы-пенкосниматели»), в «Господах ташкентцах» и других произведениях.
Пепел Клааса стучит в мое сердце.
Цитата из книги бельгийского писателя Шарля де Костера ( 1827—1879) «Легенда об Уленшпигеле» (1867, первый русский перевод—1915). В «Легенде» изображается борьба гезов—нидерландских инсургентов XVI в., поднявших вооруженное восстание против испанского владычества. Главный герой «Легенды» юный Тиль Уленшпигель становится, гезом после того, как его отца Клааса по приговору суда инквизиции сжигают на костре. На рассвете сын и вдова поднимаются по обугленным поленьям костра к трупу Клааса. Сын собирает немного пепла на месте сердца отца, выжженного пламенем. Дома вдова сшивает мешочек из двух лоскутков шелка — красного и черного — и всыпает в него пепел. Пришив к мешочку ленточки, она надевает его на шею Уленшпигеля со словами: «Пусть этот пепел, который был сердцем моего мужа, в красном, подобном его крови, и в черном, подобном нашей скорби, будет вечно на твоей груди, как пламя мести его палачам».— «Да будет так»,— говорит Уленшпигель. И много раз в борьбе за счастье своего народа Уленшпигель повторяет: «Пепел Клааса стучит в мое сердце». И слова эти питают его ненависть к угнетателям, дают ему силу продолжать борьбу за социальную справедливость, за свободу родной Фландрии. Они получили крылатость и употребляются как напоминание о погибших на войне и как формула возмездия врагу и борьбы с ним.