В престольный град, в Синод священный От паствы из села смиренной Старухи жалобу прислали И в ней о том они писали:
«Наш поп Паисий, мы не рады,
Все время святость нарушает —
Когда к нему приходят бабы,
Он их елдою утешает.
К примеру, девка, или блядь,
Или солдатка, иль вдовица Придет к нему исповедать,
То с ней такое приключится:
Он крест святой кладет пониже И заставляет целовать,
А сам подходит сзади ближе И начинает их ебать.
Тем самым святость нарушает И нас от веры отлучает,
И нам-де нет святой услады,
Уж мы ходить туда не рады».
Заволновался весь Синод.
Сам патриарх, воздевши длани,
Вскричал: «Судить, созвать народ!
Средь нас не место этой дряни!»
Суд скорый тут же состоялся,
Народ честной туда собрался…
И не одной вдове, девице С утра давали тут водицы.
Отец Паисий
Решили дружно всем Синодом И огласили пред народом:
«Отцу за неуемный блуд Усечь ебливый длинный уд.
Но, милосердие блюдя,
Оставить в целости мудя,
Для испускания мочи Оставить хуя полсвечи.
Казнь ту назавтра совершить,
При сем молитву сотворить»
А чтоб Паисий не сбежал,
За ним сам ктитор наблюдал
Старух ругают: «Вот паскуды!
У вас засохли все посуды,
Давно пора вам умирать,
А вы — беднягу убивать».
Всю ночь не спали на селе Паисий, ктитор — на челе Морщинок ряд его алел —
Он друга своего жалел.
Однако плаху изготовил,
Секиру остро наточил И, честно семь вершков отмеря, Позвал для казни ката-зверя.
И вот Паисий перед плахой С поднятой до лица рубахой,
А уд, не ведая беды,
Восстал, увидев баб ряды.
Сверкнув, секира опустилась…
С елдой же вот что приключилось. Она от страха вся осела —
Секира мимо пролетела.
Но поп Паисий испугался И от удара топора Он с места лобного сорвался, Бежать пустился со двора.
Три дня его искали всюду. Через три дня нашли в лесу,
Где он на пне сидел и уду Псалмы святые пел в бреду.
Год целый поп в смущеньи был, Каких молебнов ни служил,
Но в исповеди час не смог Засунуть корешок меж ног.
Его все грешницы жалели И помогали, как умели, Заправить снова так и сяк Его ослабнувший елдак.
Жизнь сократила эта плаха Отцу Паисию. Зачах.
Хотя и прежнего размаха Достиг он в этаких делах.
Теперь как прежде он блудил И не одну уж насадил.,.
Но все ж и для него, чтецы, Пришла пора отдать концы.
На печку слег к концу от мира, В углу повесил образок.
И так прием вел пастве милой, Пока черт в ад не уволок.
Он умер смертию смешною: Упершись хуем в потолок И костенеющей рукою Держа пизду за хохолок.
Табак проклятый не курите, Не пейте, братие, вина,
|
Отец Паисий |
А только девушек ебите — Святыми будете, как я.