В 1848—1849 гг., когда Европа была охвачена революционным движением, русский царизм стал сильнейшей опорой международной реакции. Вспоминая позднее это время, Ф. Энгельс писал: «…Нам было ясно, что революция имеет только Одного действительно страшного врага — Россию, и что для этого врага необходимость вступить в борьбу становится все более настоятельной, по мере того как движение приобретает общеевропейский размах» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Маркс и «Neue Rheinische Zeitung», Сочинения, т. 21, М. 1961, с. 20—21). В эти годы, когда передовые люди русского общества с негодованием отмечали контрреволюционную роль русского самодержавия, последнему в западноевропейской прессе и было присвоено наименование «международного жандарма». Характеризуя это время, В. И. Ленин писал в 1909 г.: «Полвека тому назад за Россией прочно укреплена была слава международного жандарма. Наше самодержавие в течение прошлого века сделало не мало для поддержки всяческой реакции в Европе и даже для прямого военного подавления революционных движений в СоседНих странах. Достаточно вспомнить хотя бы венгерский поход Николая І и неоднократные расправы с Польшей, чтобы понять, почему вожди международного социалистического пролетариата, начиная с 40-х годов, неоднократно указывали европейским рабочим и европейской демократии на царизм, как на главный оплот реакции во всем цивилизованном мире» (В. И. Ленин, Поездка царя в Европу и некоторых депутатов черносотенной думы в Англию, Полное собрание сочинений, т. 19, с. 52). Революция 1905 г. лишила русское самодержавие возможности играть роль международного жандарма. Следует отметить, что хотя выражение «международный жандарм» и возникло в связи с событиями 1848—1849 гг., его иногда ретроспективно применяют к более раннему времени, например, характеризуя так роль русского царизма в эпоху Священного союза, объединившего реакционные державы для борьбы с революционным движением в Европе.
В настоящее время это выражение употребляется в нашей публицистике по отношению к американскому империализму.